Почему люди выбирают католическую традицию

- Отец Томас, расскажите о себе нашим читателям.

- Я был рукоположен в священники год назад в Гильдесгейме епископом Норбертом Трелле, до этого был диаконом в Буххольце, недалеко от Гамбурга. Сейчас служу в Вольфсбурге (епархия Гильдесгейм). Область моей работы — школа, подготовка к миропомазанию, работа с министрантами, и конечно — таинства.

Вольфсбург — это автомобильный город, здесь находятся заводы «Фольксваген». Интересно, что раньше это был город автомобилей KDF — «Kraft durch Freude» («Сила через радость»). Адольф Гитлер построил этот город, и сохранились секретные документы, где он лично распорядился, что не желает видеть там ни одной церкви — ни католической, ни евангелической. Поэтому храмы здесь начали строиться лишь после войны. Поначалу они возникали в бараках, во временных сооружениях, и постоянный католический храм появился уже значительно позже. Так что Вольфсбург – интересный город.

- Такое прошлое имело свои последствия для города?

- Сейчас в Вольфсбурге около 16% населения – католики, 40% - протестанты.

Однако сейчас мы переживаем впечатляющее сокращение числа прихожан, которое имеет место по всей Германии. Это сокращение ведет к тому, что мы вынуждены закрывать много церквей, поскольку епархия не имеет средств содержать их. Что, разумеется, вызывает протест среди верных.

Одновременно сокращается и число священников, а на оставшихся ложится все больший груз работы. Руководство епархии объявило недавно, что намерено из 400 ныне существующих приходов сделать 120, потому что там, где раньше работало 400 священников, теперь есть только 120. Из этого можно судить о том, какими огромными темпами идет сокращение Церкви в Германии.

- Сколько приходов окормляете Вы лично?

- Шесть. Однако теперь они будут объединены в один большой приход с одной центральной церковью, а остальные переводятся в разряд пастырских пунктов или общин.

Сейчас идет напряженная дискуссия о том, что будет с теми церквами, которые перестанут использоваться. Одна возможность — переоборудовать церковь в колумбарий, то есть в своего рода кладбище. Однако это вызывает много возражений — подобный опыт пока был только в Ганновере. Кроме того есть еще одна очевидная перспектива — снос. Наконец, есть возможность «профанации» — то есть церковь будет использоваться как офис «Каритас» или передана государству для использования под библиотеку или нечто подобное.

- Каким образом у вас возник интерес к старой Литургии?

- Когда я учился в семинарии, мой духовный руководитель дал мне три совета: во-первых, один раз принять участие в традиционной Мессе, чтобы понять, откуда происходит новая Месса; во-вторых, посетить византийскую Литургию, что я и сделал во Франкфурте-на-Майне, у иезуитов; и, наконец, увидеть Вечерню в старом обряде, чтобы понять, как Литургия часов совершалась до реформы. Я выполнил все три рекомендации: я не меньше двадцати раз участвовал в византийской Литургии, и потом, когда я был в Лондоне на каникулах, побывал в Оратории св. Филиппа Нери, и увидел, как там служат Вечерню — это действительно жемчужина литургии.

В результате я задумался о том, насколько важно для Литургии расположение алтаря, и почему сейчас служат лицом к народу, тогда как раньше служили лицом в кресту. Здесь в Кафедральном соборе в Москве я видел армянскую Литургию — она тоже служится лицом к кресту. Поэтому я стал задавать вопросы: что значит это развитие, почему оно произошло? Я начал читать, изучать этот вопрос.

Другое понятие, с которым неизбежно сталкиваешься, когда начинаешь интересоваться традиционной Мессой, это жертва, Крестная жертва. Мысль о жертве в традиционной Мессе выражена более явно, чем в новой. Это побудило меня искать, что отличает нас от наших собратьев, евангельских христиан, которые знают лишь трапезу, в то время как католики всегда обращали внимание на то, что Месса — это повторение бескровной жертвы, принесенной на Голгофе. Ну и конечно, меня как музыканта всегда интересовала григорианика.

Один священник научил меня служить «старую» Мессу, и теперь, когда находится заинтересованная группа, я посвящаю свое свободное время пастырской деятельности именно в этой форме. Надо сказать, что в целом, как священник своей епархии, я служу в новом обряде.

- Общины, люди, которые привержены «старой» Мессе в Германии и России – бросилось ли Вам в глаза что-то общее, или наоборот – различия?

Я вижу, что, как правило, эти люди, которые очень преданы Риму, имеют сильную богородичную духовность, и хотят жить крестной жертвой Иисуса Христа, Святой Евхаристией. Это объединяет всех — и это замечательно. Я всякий раз благодарю Бога за то, что вижу это: что люди действительно стремятся жить полнотой веры, а не какой-то ее частью. Это люди, которые ищут свои корни, которые спрашивают: откуда мы происходим, какой была Месса св. Фомы Аквинского или Папы Григория Великого, св. Игнатия или св. Терезы Авильской. Ведь они знали только «старую» Мессу, и в ней искали и обретали свою духовность. Это же потрясающе!

- Как Вам понравилась григорианская схола Кафедрального собора?

- Прекрасно! Я был очень рад тому, насколько хорошо все получилось, если не считать того, конечно, что сам сильно фальшивил.

Свернуть

Впрочем, религиозной жизни, и особенно практики веры, в нормальном виде я не знал до достаточно зрелых лет. В церковь мы ходили, как многие, лишь на Пасху, куличи посвятить. Несмотря на это, в моей жизни иногда проскакивали моменты духовного поиска, но моя вера как бы спала, и я ждал, что однажды мне будет явлено нечто вроде откровения, когда я все пойму, как следует.

С моралью у нас было ещё более туго, чем со здоровой практикой веры. Многие очевидные для католика вещи мне и моим братьям никто не рассказывал, и однозначно грешные и предосудительные явления и поступки нам казались нормой жизни.

Но в 2013 году случился переломный момент, когда Бог впервые “вышел на связь” со мной. После тяжёлых личных неурядиц я впервые решил коренным образом пересмотреть свои взгляды на жизнь, стал немного молиться и исследовать религию. Признаться, уже тогда в моей голове пронеслась мысль сходить в костел, но я также вспомнил, как в школе хвалили Мартина Лютера и вообще деятелей Реформации, и на фоне своего молодежного бунтарства я попал к баптистам и почти полгода посещал их собрания, пока однажды буквально не сбежал оттуда из-за атмосферы лицемерия и сектантских настроений в этой “церкви”. После этого в конце 2014 года я ушёл в армию, и потом еще несколько лет бродил без особой цели, пока второй зов Бога не дошел до меня спустя еще три года, в 2017 году.

К этому самому моменту я, с учетом прошлого жизненного опыта, который несколько встряхнула и освежила недавно закончившаяся служба в армии, снова взялся за упорядочивание своей жизни. Я пришел к неутешительному выводу, что, во-первых, с моралью в моей жизни дела обстояли все еще весьма плачевно, и, во-вторых, мой интерес к католической церкви возник как следствие отношения к ней как к импортному и враждебному явлению многих окружающих. Заинтересовавшись ею, я обрёл ответы на многие вопросы, мучившие меня.

На YouTube мне попались видео отца Майка Шмитца, где он непринужденно и толково отвечал на самые разные вопросы, от жизненных ситуаций до глобальных вопросов вероучения, а также пара-тройка других каналов католической тематики. В итоге, после переваривания полученной информации, я твердо решил стать католиком. Начал с малого: научился креститься открытой ладонью, а также с нуля, очень резво, вызубрил основной “боевой” набор молитв Церкви на латыни, так как считал, что последнее – естественно для католика.

После Пасхи 2018 года мне довелось впервые в жизни посетить Мессу на русском языке в храме Святого Людовика Французского на Лубянке. Мне очень понравилось, и я решил, что буду регулярно посещать храм. Вскоре я начал посещать воскресную Мессу на регулярном базисе и пошёл на катехизацию. Казалось бы, на этом можно было историю закончить, но в этот самый период произошло то, что некоторые называют призывом внутри призыва. Мое внимание привлекло такое направление мысли и практики, как Католический Традиционализм. Я внимательно изучал зарубежную прессу, потому что там среди разнообразия мнений можно было найти очень много действительно интересного материала. Меня удивило, что с амвонов церквей говорят люди, поддерживающие пропаганду нерегулярных отношений, а то и вообще ЛГБТ-движение, как, например, скандальный отец Джеймс Мартин и кардинал Блез Супич, а те миряне и священники, кто до последнего отстаивает традиционные ценности и аутентичную практику католической Веры, превратились в изгоев.

Еще до того, как я впервые пришел на Мессу, мне довелось слышать краем уха о Тридентской Мессе, и на катехизации я решил спросить сестру-преподавателя о ней, но получил уклончивый ответ, мол, есть в Соборе группа, для которой “специально подготовленный священник” служит Мессу.

Однажды, зайдя в Собор, я увидел, как из дверей выходит священник, латинский, но совершенно непохожий на других. Во-первых, он носил сутану, в отличие от многих других священников. И, во-вторых, внешне определив его возраст, я подумал, что он должно быть служит очень давно, и наверняка он в чем-то особенный. К тому времени я успел посмотреть одну видеозапись Тридентской Мессы и, вспомнив, что священники из того видео были одеты точно так же, начал догадываться, что он-то, должно быть, и есть тот самый “специально подготовленный священник” – и не прогадал.

В ноябре 2018 года я решил впервые посетить Мессу в том виде, в каком Церковь служила ее с незапамятных времен. Во-первых, Месса была не просто другая. Даже несмотря на тесноту и более скромный антураж, чем в родном Людовике, во всем чувствовался нерушимый порядок и торжественность. Во-вторых, само содержание ритуалов Мессы гораздо полнее, и сперва я даже не мог сориентироваться в брошюре, где содержался порядок неизменяемых частей, но когда я наконец увидел Пресуществление и элевацию именно так, как это должно выглядеть всегда, услышал григорианское пение, переносящее во времена Средневековья, окутанные бессмертными легендами, тайнами и чудесами, а также латынь абсолютно везде (ну, без учета дублирования чтений на родном языке и проповеди, естественно), я понял, что жизнь для меня уже не станет прежней. Вдобавок, меня очень порадовал действительно радушный прием, оказанный Обществом Святейшего Сердца Иисуса, а также тем самым священником – отцом Августином Дзендзелем SDB.

После долгих и тягостных размышлений, я поставил свою семью перед фактом, что с февраля этого, 2019 года, я буду посещать только Традиционную Латинскую Мессу. Члены семьи пожали плечами, но противиться не стали.

Кульминацией моего долгого пути домой стало решение присоединиться к Церкви через традиционную церемонию. Я и члены Общества взялись за кропотливую работу по подготовке к проведению ритуала. В ходе подготовки, которая началась еще в начале марта, нам совместными усилиями удалось найти все необходимые рубрики, показать их отцу Августину, у которого был первый в его шестидесятилетнем служении случай приема конвертита, а также подготовить текст Торжественного Тридентского Исповедания Веры в соответствии с формулой, предписанной для еретиков и схизматиков восточных в 1890 году, который я, как и положено по традиции, писал чернилами от руки. В конце концов, после успешного урегулирования бюрократических вопросов, к назначенному моменту все было готово, и в ходе Мессы Вигилии Пасхи я был успешно восстановлен в полном общении со святой Католической Церковью через традиционный ритуал приема новообращенных. Очень интересно вышло, что моя семья в полном составе к этому моменту уже успела присоединиться в Людовике, по новому обряду, и даже дважды причаститься, а я, кто первым принял решение принять Католицизм, сделал это последним. Но зато каким чудесным образом!

В качестве эпилога, хочется сказать, что самое, пожалуй, главное в пережитых мной событиях, это то, что теперь я наравне со всеми живу жизнью полноценного члена Святой Церкви, и центром этой жизни является Жертва Святой Мессы, в том виде, в каком она дошла до нас с незапамятных времен, времен легенд, неистовой духовной борьбы и великих свершений.

Сейчас мне совершенно понятно, что движет людьми, готовыми буквально лечь костьми за то, чтобы традиционное движение жило и процветало, ведь Традиционная Латинская Месса – это не просто набор рубрик, чтений и молитв. Это – фонтан изобилия всеобъемлющей Любви Божией, это – неиссякаемый источник духовной Жизни и совершенствования, это – Месса Крестоносцев, Конкистадоров, великих Инквизиторов, несгибаемых мучеников и мудрых монахов. Это – наша Месса. Месса святого Народа Господня, идеальный бесценный Бриллиант в короне непреходящей Традиции Церкви Христовой.

И это также моя Месса, как и каждого из нас в отдельности.

Это – Месса Всех Времен.

Свернуть